Мое детство прошло в Голливуде, штат Калифорния. Я помню, как внешне была вполне счастлива, но внутри у меня царили смущение и противоречия. Я не понимала того, что видела или слышала, и удивлялась еще тогда тому, насколько этот мир странен. Очертания Вьетнамской войны маячат на заднем плане моей молодости, как и расовая напряженность, голод в Африке, массовые беспорядки и мародерство, марши войны/мира и другие побочные события шестидесятых и семидесятых. Наш телевизор почти всегда показывал только новости, и я все еще ясно помню кровавые и пугающие образы тех дней. Я помню, как говорила родителям, что не хочу смотреть, потому что из-за этого у меня болели глаза и голова, но они отвечали, что это – реальность, и мне лучше бы узнать о подобных вещах раньше, чем позже. Каждый раз, когда я набиралась храбрости, чтобы заговорить, они напоминали мне, насколько мне повезло жить в стране, где подобные события открыто демонстрировали по телевизору, а не скрывали и прятали. Моим единственно возможным ответом было: «если это – лучшее, на что мы способны, то я не уверена, что хочу быть здесь».

Тогда родители решили провести отпуск в Мексике, к югу от границы. Чтобы доехать до пункта назначения, нам нужно было проехать целый город из полуразрушенных картонных укрытий, где грязные, искалеченные дети бродили по улицам, выпрашивая мелочь у туристов. Я в ужасе прятала лицо, когда они бежали между рядов машин, вынуждая водителей тормозить и обращать на них внимание. Когда движение замедлялось, они бежали рядом с машинами, постукивая по окнам своими чашками для подаяний. Мое детство было наполнено нестираемыми образами умиравших от голода детей, как и живыми картинами окровавленных, раненых и умирающих солдат, которых уносили с полей сражений Вьетнама. Я не могла осмыслить страданий людей или того факта, что им не было конца. Я до сих пор не смотрю фильмы или программы, содержащие или поддерживающие насилие или страдания любого рода.

Мое детство было не слишком приятным и даже сложным, если не сказать больше. Как родители-иммигранты, потомки иммигрантов, мои родители не знали, как заботиться о ребенке и поддерживать его. Я думала, что все родители похожи, пока много лет спустя моя подруга, психолог, не убедила меня в обратном, пока помогала мне проработать некоторые темные моменты моей жизни, которыми я с ней поделилась. Из уважения и еще потому, что оба моих родителя еще живы, я решила оставить эти воспоминания при себе. Я упоминаю о них сейчас, поскольку мне часто говорят, что история моего детства придает сил людям с похожими историями.

Сложно описывать те дни, не вспомнив, насколько ошеломленной и подавленной я чувствовала себя порой. В те моменты меня мучили ужасные мигреневые головные боли, излечить которые помогала только затемненная комната, в которой я скрывалась настолько долго, насколько мне было необходимо. Пока я тихо лежала на кровати, ожидая, когда пройдет очередной приступ, Ангелы и другие светлые сущности приходили ко мне с утешением. Они использовали мое воображение для создания прекрасных образов, благодаря которым я отвлекалась от боли. Точно не знаю, кем или чем в точности являлись те сущности, но я доверяла им. Я пригласила их в своей мир и, к счастью, они пригласили меня в свой, оказавшийся бесконечно более прекрасным и восхитительным, чем мой собственный. Я привязалась к этим моментам, поскольку они поддерживали меня, и я даже иногда притворялась больной, чтобы уединиться в своей тихой комнате в ожидании их прихода, но когда я так притворялась, они не приходили. Моя мама водила меня к нескольким специалистам, но они не могли обнаружить никаких нарушений.

К подростковому возрасту я переросла головные боли, но все так же продолжала углубляться в свой внутренний мирок так часто, как могла. Я была застенчива и неуверенна в себе и чувствовала себя абсолютно непохожей на детей моего возраста. У меня было несколько близких друзей, но все же мне было очень сложно вписываться в свое окружение в школе. Для тех, кто не знает: Пеппер – не имя, данное мне при рождении, а прозвище, которое я придумала для себя сама, когда не могла более жить под позором, налагаемым моим настоящим именем – Глэдис Виктория. История выдуманного имени состоит в том, что в телевизионном сериале Женщина-полицейский была героиня, сержант Пеппер Андерсон. Я наблюдала за ней, уверенной в себе, популярной и хорошо одетой, и мне показалось, что все это может заключаться в имени. Я подумала, что если это сработало для нее (Энджи Дикинсон), то могло сработать и для меня. Изменения произошли не за ночь, но через полгода перемены были заметны. Я чувствовала, что новое имя подарило мне уверенность, и вскоре я достигла определенного успеха в самовыражении.

Я очень любила читать в детстве, и все еще люблю. Мне нравились саги и эпические произведения, особенно истории о героинях, вдохновлявших меня на подражание им. Эры средневековья и ренессанса захватывали меня, и я часто представляла себя разодетой в плащи, мантии и платья. Мое воображение помогала мне уходить с головой в такие книги как «Туманы Авалона». Я думала, что мое воображение, словно невидимое топливо, могло перенести меня всюду, куда бы мне ни захотелось попасть. Интересно отметить, что эти самые мысли составляют основу Земной Алхимии, хотя в то время я этого не осознавала. Мои погружения в различные исторические периоды становились настолько яркими и детализированными, что я начала задаваться вопросом, какая из моих жизней наиболее реальна. Каким-то образом я поняла концепцию параллельных жизней, поскольку я испытала это. Я пыталась поделиться своими впечатлениями с друзьями и мамой, но все они считали меня фантазеркой.

Когда я была в старших классах, водители автобусов бастовали, и мне приходилось пешком ходить в школу и назад домой. Мой путь домой лежал мимо известного магазинчика подержанных книг, одно время считавшегося домом с привидениями. Я каждый день ходила мимо этого магазинчика, иногда останавливалась, чтобы заглянуть внутрь. В конце концов, я поддалась любопытству и соблазну и зашла посмотреть, что там внутри. Во время второго моего визита старик, который всегда будто бы прятался за прилавков, наградил меня строгим взглядом и указал длинным костлявым пальцем в другой конец магазина. Я прошла в указанном направлении и впервые оказалась напротив книжной полки под названием «Оккультная Мысль». Насколько я помню, в тот момент я впервые почувствовала себя как дома. «Наконец-то все станет понятно», - подумала я.

Книги были дешевыми, так что я купила столько, сколько у меня было денег. Я прочла все книги «Сета», ченнелинг которого принимала Джейн Робертс, и узнала о разных реальностях и их плотности. Я также прочла все книги Рут Монтгомери о прошлых жизнях, замещениях, пришельцах и многом другом. Я читала книги об НЛО и все, что могла найти о реинкарнации. Некоторые из книг были поучительными, другие немного пугали. Я инстинктивно знала, какие книги брать, и от каких держаться подальше, так что я ощущала, что мои наставники руководили моим образованием. Меня удивляло, что родители не допрашивали меня о том, что я читаю, поскольку они не были людьми широких взглядов, но даже это выглядело божественным образом организованным.

Я училась очень хорошо и сумела закончить школу в 16 лет, почти на год раньше друзей. Я была рада вырваться оттуда и с нетерпением ждала учебы в колледже, так что я записалась на местную двухгодичную программу. Я с наслаждением занималась журналистикой и фотографией и думала, что из меня вышел бы неплохой фоторепортер для такого издания как Нэшнл Джеографик, но я все еще была очень застенчива и не знала, что мне делать дальше. Однажды я пришла на занятие по истории, которое вел довольно скучный преподаватель. Чтобы немного себя развлечь, я стала сравнивать тему лекции с похожей темой, разворачивавшейся перед моим внутренним взором. Я поняла, что большая часть преподносимой им информации была неверной и неточной, потому что все мои переживания вплоть до данного момента не согласовывались с ней. Тогда уже я знала, что нашу линейную историю подтасовывали и записывали с неточностями и изменениями, чтобы можно было ограничить и проконтролировать то, что запомнится людям. Класс гудел, а мне вдруг подумалось, что вся наша история могла быть переписана за несколько поколений, и я могла бы каким-то образом быть частью этого. Я медленно поднялась с места, в последний раз оглянулась на класс и затем вышла из аудитории и прочь из школы. Больше я не вернулась.

После Колледжа

Когда мне было восемнадцать, меня познакомили с человеком, занимавшимся регрессией в прошлые жизни. Я решила выяснить раз и навсегда, были ли мои переживания реальными или же продуктом яркого и чересчур живого воображения. Несколько сеансов мы занимались испытаниями света и затем среднего уровня гипноза. Я легко поддавалась гипнозу, при помощи которого вспомнила события раннего детства. Я очень детально описала своих любимых кукол и назвала их испанскими именами, которые им тогда дала. Я даже выдала свое настоящее имя, Глэдис, что являлось в то время большим и ревностно охраняемым секретом. К третьему сеансу мы достигли таких успехов, что я легко перешла от раннего детства к переживаниям в утробе матери, а затем к состоянию невоплощенного духа.

Первая жизнь, которую я вспомнила, проходила в Англии в ранние 1800-е годы. Я была молодой женщиной и я умирала. На вопрос о причине я подробно описала симптомы туберкулеза, но назвала болезнь чахоткой – общепринятым в те времена названием. Сцена разворачивалась перед моим взором, и я старалась описать ее как можно подробнее. Моя семья собралась вокруг меня, лежащей на соломенном тюфяке. Моя смерть казалась неизбежной, и я удивлялась, почему выбрала именно это воспоминание. Мое современное я даже ощущало потребность отхаркнуть кровь, и я даже ощущала ее вкус! Мой фасилитатор напомнил мне, что я не обязана испытывать боль (согласно нашей договоренности еще до первого сеанса), и предложил мне следить за событиями в качестве наблюдателя, а не участника. Я продолжала описывать увиденное в комнате, включая моего мужа в той жизни, в котором я узнала свою мать в этой жизни; внезапное узнавание удивило меня. Я прошла сквозь время и держала за руку лежащую передо мной молодую женщину (меня). Я держала ее (себя) за руку, пока она не обмякла и я не поняла, что она умерла. Я немного отодвинулась, чтобы посмотреть, что будет дальше. Я видела, как ее дух легко поднялся из безжизненного тела, прежде задержавшись, как бы лаская тело, которое он занимал, и благодаря его. Ее душа парила над телом и рядом с ним какое-то время. Это будто бы помогало членам семьи, окружавшим тело и рыдающим над ним. Будто ее дух прикоснулся к их горю и каким-то образом заменил его сладостными воспоминаниями или добрыми мыслями. Я уже чувствовала привязанность к этой семье и хотела остаться, чтобы увидеть, как все обернется, но мой фасилитатор сказал, что настал момент покинуть данную сцену, и я подчинилась (еще одна наша договоренность). Мой регрессивный гипноз открыл для меня детали некоторых других жизней, но ни одна из них не тронула меня настолько глубоко, как эта первая. Я насладилась этим опытом и думала, что приду на другой сеанс, но не пришла.

Я изучала различные концепции и предметы, пока думала, чем заняться дальше. Я продолжала читать ченнелинги, которые могла найти, поскольку была заворожена данным процессом. Однажды меня пригласили навестить одного человека, проводившего ченнелинг Сета и жившего недалеко от меня. Как только я увидела, как личность этого человека исчезла и появился Сет, я поняла, что никогда не буду прежней. На следующий день я записалась к нему на частный сеанс и стала считать дни до момента, когда у меня появится возможность поговорить с Сетом напрямую. Я нервничала и задавала кучу банальных вопросов, которые тогда казались очень важными. Наконец, Сет взглянул на меня и спросил: «Почему ты волнуешься о таких незначительных вещах, когда ты уже знаешь о необычных? Ты уникальна и исключительна, но тебе следует признать это или же остаться такой, как сейчас!» Его голос звучал громче, чем обычно, и его тон напугал меня. Я не знала что ответить. Я закусила губу и уставилась на стену, пытаясь придумать умный ответ. Я не считала уникальность полезным и ценным качеством и уже потратила годы на попытки вести себя обычным образом, чтобы вписываться в окружающий мир. Мои попытки увенчались успехом и я не рассчитывала на улучшения. Сет продолжил, сказав, что мне не следовало игнорировать свои уникальные способности. Он настаивал, что я должна обойти свой разум, чтобы обнаружить их. Я не понимала, о чем он говорил, но побоялась уточнять. Я пыталась задавать интересные и важные вопросы на разные темы в качестве отвлечения, но Сет быстро отверг их и вскоре отверг и меня!

Пребывая в смущении, я старалась потратить сколько возможно времени на самопознание, но в этом процессе запуталась еще больше. Я искала глубину и значение во всем, но мало чего находила. Я читала, и изучала, и медитировала, и молилась, и все остальное казалось неважным. Один день переходил в другой, другой – в следующий. Я искала кого-то или что-то, что придало бы моей жизни смысл и цель, но ничего не находила. Наконец, я отказалась от поиска и решила снова притворяться такой же, как остальные; по крайней мере, это я умела.

Одинокая в свои двадцать два года, я познакомилась с Дэйвом, и в мои двадцать пять мы поженились. Дэйв был интересный и веселый. Он был всем, чем не являлась я. Он жил поблизости, но вырос в абсолютно иной атмосфере. Его отец, Эл Льюис, сыгравший в ситкомах «Манстеры» и «Машина 54, Где Ты?», чрезвычайно интересовался гражданскими правами и восприятием политической ситуации. Он со всей семьей маршировал на митингах в поддержку гражданских прав и вел собрания Черных Пантер у себя дома. Эл был очень разумным и здравым человеком с огромным сердцем, и я многому научилась от него. Он был дерзким и прямым человеком и всегда говорил, что думал. Эл был шоуменом, начинавшим в Водевилле, и Дэйв многое унаследовал от него. У Дэйва было замечательное чувство юмора и заразительный смех. Он забавлялся над собой и надо мной в веселой и безобидной манере. Он научил меня улыбаться и смеяться, и хотя бы на время я забыла о моих более серьезных заботах и поисках. Я позволила жизни быть нормальной , веселой и легкой . У нас родились двое сыновей . Брюс, которому сейчас двадцать, и Кинан, которому шестнадцать. Мы проводили вечеринки по поводу дней рождений и барбекю на заднем дворе, и я была очень счастлива.

Ряд работ привел меня в сферу компьютеров, в которой я только начинала разбираться. Это была быстро развивающаяся индустрия, и я обнаружила, что могу заработать много денег, приложив минимум усилий. Мне нравилось работать с людьми и в то время неистовая атмосфера бизнеса мне подходила. Еще я обнаружила, что могу настроиться на энергетику клиента и интуитивно понять, сколько он готов заплатить за продукцию нашей компании; я использовала это в своих интересах. Личная состоятельность и приобретение материальных благ стало моим новым хобби, и я привязалась к своему новому образу жизни больше, чем могла себе признаться. Это были стремительные восьмидесятые, и тогда было очень весело! Я покупала спортивные машины, дизайнерскую одежду и шикарные ювелирные украшения. Но однажды, сидя за рулем, я заметила в соседней линии движения точно такую же машину. Я также заметила, что за рулем была женщина, сильно напоминавшая мне меня. Ее волосы были уложены почти так же, ее дизайнерский наряд был похож на мой. Я легко могла бы сойти за ее клон или она – за мой. Если нас уже было двое таких, были ли другие такие же? Я поклялась, что не позволю этому случиться, и немедленно занялась переоценкой своих выборов и приоритетов. Я пообещала себе, что сделаю себя по собственному подобию, а не подражая кому-либо другому.

Возвращение на Духовный Путь

Я вернулась к тому, что считала для себя самым началом. Я перечитала некоторые книги, повлиявшие в свое время на меня, и начала заново открывать, кем я являлась, основываясь на том, кем я стала. Я оглянулась вокруг на многие накопленные мной вещи и заметила, какой беспорядок царил в моем доме; я знала, что это может быть всего лишь отражением моей жизни. Я произвела изменения и упростила свою жизнь, как могла. Я убрала свои украшения, продала шикарную машину и стала уделять время медитации. Брюс был тогда еще младенцем, и я медитировала, пока он спал днем, и укачивая его перед сном вечерами. Видения иных времен и мест вернулись и выглядели еще более живыми и яркими, чем когда-либо. Однажды коренной американский индеец-проводник попросил меня следовать за ним с моим полным осознанием, и я согласилась. Он показал мне жизнь, в которой я была сыном вождя маленького, но влиятельного племени. Племя очень быстро паковало свои пожитки, поскольку зима пришла раньше, чем ожидалось. Старейшины знали, что мы не могли оставаться там надолго, но все решение о новом пристанище не было принято и мы с моим отцом расходились во мнениях по этому поводу. Нас обоих очень уважали внутри племени, и было общеизвестно, что однажды я тоже стану вождем. Вождь, мой отец, испытывал мои лидерские способности, а мне это не нравилось. Холодная погода все ухудшалась, как и разногласия между отцом и сыном. Со всей своей осознанностью я наблюдала, как они разошлись в разные стороны и разбили друг другу сердце. Нашим соплеменникам пришлось выбирать между двумя эмоционально уязвленными лидерами. Конфликт расколол племя и семью, когда две маленькие группы несчастных людей разошлись в противоположных направлениях, чтобы никогда более не встречаться. Все члены одной группы погибли, как и большинство членов другой. Я наблюдала, как они угасали один за другим без возможности выжить на беспощадном морозе. Слезы текли по моим щекам, пока я следила за разворачивающейся передо мной ужасной сценой. Я спросила своего проводника-индейца, почему мне показали это видение. Он объяснил, что я приняла единственно верное для себя решение в той жизни, и затем очень мягко он сказал мне, что сложные выборы маячат передо мной и в этой жизни.

Когда видение завершилось, я пошла прогуляться и обдумать этот опыт. Я гадала, был ли этот опыт реальным или лишь игрой воображения. Из глубин моей сущности я призвала этого проводника и потребовала физических доказательств в какой-нибудь форме. Я сообщила ему, что у него было время, пока я пройду один квартал, чтобы сотворить перо и предъявить его мне. Несколькими мгновениями позже прямо передо мной на краю тротуара возникло перо. Неудовлетворенная , я потребовала два пера поярче . Они также появились на тротуаре подальше . Я замедлила и смягчила шаг . Я извинилась за свою грубость и скептицизм и задумалась , как бы мне преодолеть сомнения . Не хотелось признавать, но мне все еще нужно было нечто большее. Летняя жара усилилась, и я пересекла улицу в поисках временного пристанища в тени, пока я обдумаю следующую просьбу. Я остановилась под большим рекламным щитом и на мгновение закрыла глаза. И тут невероятный порыв ветра возник из ниоткуда так, что у меня аж перехватило дыхание. Сотни скопившихся на щите перьев закружились в воздухе надо мной, и я очутилась в метели из перьев. Я пожалела, что озадачила своего проводника доказательствами, но была очень благодарна за то, что получила просимое. Более я не ставлю под сомнение символические и синхронистические пути общения духа с нами. Я научилась доверять нефизическому языку и осознанности так же, как доверяю физическим доказательствам.

Я продолжала медитировать, но спокойствие ума и спокойное место довольно редко совпадали по времени. Я экспериментировала с несколькими методами медитации и созерцания; что-то мне удавалось лучше, что-то хуже. Внутреннее ощущение намекало, что настойчивость приведет к успеху, так что я продолжала упражнения. Временами мне казалось, что я слышу или чувствую шепот мудрости внутри. Я просила его звучать яснее, чтобы я могла отличить его от мысленных списков покупок, постоянно крутившихся у меня в голове, но ничего не менялось. Я пыталась сопротивляться работе разума, но это только все ухудшало. За многие годы я заключила мир со своим разумом. Я даю ему то, что ему необходимо, и он позволяет мне получить желаемое. Перед медитацией я проводила ритуал, включавший в себя зажигание свечей и воскурение благовоний, тихую музыку, и брала в руки любимые кристаллы. Потом мои духовные учителя попросили меня делать то же самое без всех этих предметов. Я сопротивлялась, не желая отказываться от дорогих мне вещей, но проводники настаивали. Они хотели, чтобы я поняла, что духовная умиротворенность является результатом внутреннего желания, а не внешнего опыта.

Я следовала учениям нескольких учителей, посещала различные семинары и занятия. Мои интересы тянули меня к древним текстам и новым открытиям. Я потратила какое-то время на изучение духовного, физического и эмоционального багажа и затем на освобождение от него. Было время, когда я плакала так горько и так долго, что приводило меня к мысли об ответственности за следующий великий потоп. В то время ангел по имени Зерафиния пришел ко мне (через меня). Канал, с которым у меня прошел частный сеанс, буквально притянул Зерафинию из моего высшего сердца, и она оставалась со мной столько, сколько мне было нужно. Зерафиния помогла мне отсеять многие вопросы, все еще смущавшие меня, как кто я, откуда я, почему я здесь, почему я всегда ощущала себя отличной от других. Она показала мне некоторые из моих прошлых жизней и модели, которые я соотнесла с моим предназначением в этой жизни. Многое из показанного Зерафинией было сложно признать. Если спрашиваешь о своем прошлом, лучше быть готовым к этому. Я ощущала Зерафинию в своем сердце, но ее общение со мной почти всегда принимало форму автоматического письма. Я всегда предпочитала данную форму ченнелинга остальным, потому что после подобного опыта остается нечто вещественное и физическое. За несколько лет Зерафиния познакомила меня со многими ангелами, архангелами, учителями и проводниками.

Мои медиумические способности продолжали быстро развиваться, и вскоре я обнаружила, что с незначительными помехами могу перемещать энергию и даже отделять свое сознание от тела. Успешные длительные медитации все еще были мне недоступны, превращаясь в подобие гонки, в которой мои разум и тело соревновались в том, кто первым нарушит мое умиротворение. Особенно это проявлялось на семинарах, где считалось невежливым открыть глаза, пока остальные держали глаза закрытыми. Со скуки я выдумывала игры, позволявшие мне разгуливать по комнате в энергетическом теле. Например, если я хотела узнать, что будет подано на обед, мы с моим энергетическим телом ходили на кухню посмотреть. Мои игры были веселыми и не затрагивали ничьего опыта. Я также обнаружила, что могу считывать энергии людей, особенно пока они медитируют, поскольку их поля оставались открытыми на время всего процесса. Однажды на семинаре, куда я пришла с подругой, я заметила, что двое людей, пришедших туда порознь, держатся за руки. После начала медитации их поля слились, и у меня появилось ощущение, что их энергетическое объятие носило сексуальный характер. Я внезапно почувствовала стыд и смущение, поскольку я неуместным образом вторглась в личный интимный момент. Я отдернула свою энергию назад в тело так быстро, что это даже было болезненно; я захлопнула за собой энергетическую дверь и заперла ее. К тому моменту, когда я пришла домой, я уже решила никогда больше не использовать эти способности. И снова я подписалась на то, чтобы вести обычную жизнь.
Я настроила свой автоответчик на прием сообщений, потому что мне не хотелось отвечать на звонки. Я игнорировала приглашения на лекции, медитации и другие особые мероприятия и вместо этого заняла себя обязанностями жены и матери. Но мои друзья проявили настойчивость и не переставали звонить, особенно моя подруга Джуд, которая чувствовала себя неважно и волновалась о диагнозе, который получила от аллопатического медицинского сообщества. Она оставляла мне длинные сообщения, прося энергетически осмотреть ее тело; она отказывалась признавать физическое расстояние, разделявшее нас. Я разговаривала с ней и умоляла позвонить кому-нибудь другому. Последнее, что мне хотелось, это чувствовать себя ответственной за ее благополучие. В конце концов, мое беспокойство за нее вынудило меня отпереть дверь, которой я отгородила свою физическую реальность от тонкого сознания. Сразу же я вошла в состояние измененного сознания, в котором я могла рассмотреть каждую клетку и молекулу и их состояние в ее теле. Я видела каждую детскую царапину и каждую больную мышцу; даже минимальный недостаток витаминов сразу же высвечивался. Сначала я рассказала ей обо всем, что видела, чтобы просто покончить с этим и положить трубку, но информация продолжала приходить, и я ничего не делала, чтобы остановить этот поток. Я выпустила все, что томилось взаперти внутри меня все эти месяцы, и даже услышала, как рассказываю ей о том, что произошло в тот день, когда я закрыла свою энергетическую дверь. К моему удивлению она сказала, что я в тот день наблюдала за ее энергией. Она подтвердила, что я верно увидела слияние ее энергии с другой. Она объяснила, что это было неуместно и невозможно для нее – быть с этим человеком в этой жизни. Пусть так, но они улучили момент вне времени и нашли место, чтобы пережить страстное объятие во время невинной встречи. Она поблагодарила меня за описание красоты объятия, и нас обеих освободили слова друг друга.

Моя Темная Ночь Души

Как только я вновь распахнула дверь к моим духовным дарам, я стала чаще использовать свои способности. Я помогала другим связаться с их собственными ангелами и проводниками и передавала ченнелингом послания для них. Мои способности проявлялись с такой легкостью, что я начала воспринимать их как должное. Я имела доступ к информации из прошлого, настоящего и иногда даже будущего. Я путешествовала в иные измерения, плыла по волнам энергии и призывала источники и существ, предлагавших поддержку и поощрение. Я стала самоуверенной и самодовольной, и мое высокомерие превратилось в невежество. Я спустилась вниз по спирали и пережила падение из благодати, которое часто называют Темную Ночь Души. В тот период я призывала своих проводников, но не чувствовала их присутствия. Я призывала свои способности, но не получала отклика. Я все еще чувствовала присутствие ангелов вокруг себя, но они не признавали моего присутствия. Будто бы они повернулись ко мне спиной, и я чувствовала, будто и сама отвернулась от них. Я была постоянно уставшей, и мне стоило неимоверных усилий справляться с простейшими задачами. Я страдала от головных болей, болей в животе и почти постоянно ощущала тошноту; я спала слишком мало или слишком много. Физически у меня не было никаких нарушений, но я выглядела и чувствовала себя просто ужасно. Имея в союзниках лишь время, я разбирала свою жизнь на части. Я себе не слишком нравилась. Я знала о необходимости изменений, но не была уверена, что именно и как менять.

Воскресенье 16 января 1994 года было странным днем. Было нехарактерно тепло и безветренно весь день. Я жила в Тарзане, штат Калифорния, на окраине Долины Сан Фернандо в сорока минутах от Лос-Анджелеса; участок землетрясений. Наш пес Роки тяжело дышал, прихрамывал и выл весь день, как будто его сбила машина. Мы внимательно осмотрели его, но не обнаружили никаких нарушений. Через несколько часов скулежа он заснул. Я тоже заснула, но проспала недолго. В 4:31 утра жизнь, какой я ее знала, закончилась.

Я проснулась от грохота и тряски самого величайшего землетрясения на моей памяти! Моя жизнь превратилась в оживший кошмар, и никакими словами не описать шок и ужас, которые я испытала. Я попыталась встать, но сила землетрясения швырнула меня на пол. Дэйв пытался мне что-то сказать, но я не слышала его из-за оглушительного грохота. Он толкнул меня к двери, ведущей на задний двор, и жестами показал мне, что заберет детей и встретит меня снаружи.

Я споткнулась о ступени и упала на нашу кирпичную дорожку. Я не смогла встать и сползла на мокрую траву. Я почувствовала теплую кровь на коленках и поняла, что поранилась. Меня парализовал страх и сотрясали неконтролируемые конвульсии. Вокруг была абсолютная тьма, озаряемая молниями, вызванными взрывами трансформаторов поблизости. Я пыталась напомнить себе, что я контролировала ситуацию и сама выбрала этот опыт, но страх твердил иное. Дэйв и дети еще не вышли из дома, и я начала опасаться худшего. Я умоляла Бога прекратить тряску и помочь им безопасно покинуть дом, но тряска не прекращалась, и никто не вышел.

Боль в моем теле удвоилась, будто в меня ударила молния. Если это правда, что люди могут умереть от страха, то тогда я думала, что умираю. Я потела, хоть это и было холодное январское утро, и мое сердце колотилось так быстро, что спирало дыхание. Я призывала Архангела Михаила и кричала, что если он не выведет мою семью из дома, я буду вечно ненавидеть его. Несколько мгновений спустя Дэйв вышел из дома, держа Брюса одной рукой, а Кинана – другой. В то время им было три года и семь лет соответственно. Тряска ненадолго прекратилась, и мы прижались друг к другу, чтобы согреться. Дети только начали просыпаться и хотели знать, что происходит. Между толчками, со всем возможным спокойствием я объяснила им, что Мать Земля испытывает расстройство желудка неподалеку. «Ей нужно отрыгнуть», - сказала я. На их вопрос почему ей нужно отрыгнуть там, где живут люди, я пробормотала что-то о том, что она не всегда может потерпеть до океана или пустыни.

Следующие несколько недель словно в тумане. Наш дом был поврежден, но все еще стоял, а многие другие были разрушены. Мы обходились без электричества, газа и воды почти две недели. Остаточные толчки продолжались, и некоторые из них почти сравнивались по силе с землетрясением. Я большую часть времени чувствовала волнение, возбуждение и страх. Дэйв посчитал, что будет лучше, если я с детьми уеду на несколько дней, и мы улетели в Сан-Франциско навестить друзей. Пока мы находились там, небольшое землетрясение все еще ощущалось в той местности. Мне казалось, что даже малейшие колебания земли найдут меня везде, где бы я ни оказалась.

Мой страх уменьшился, но теперь я злилась на Бога и Небесные Силы. Я злилась на ангелов и архангелов, на своих проводников и Землю. Почему я не предвидела это землетрясение? Почему ни один из моих ангелов не помог мне пережить это? Где были все ангелы и проводники, предоставлявшие теперь свою безусловную любовь и поддержку? Я подолгу гуляла, пытаясь разобраться во всем. Я распустила всех своих проводников, но они все так же составляли мне компанию на прогулках. Они говорили, что мне нужно верить в совершенство всего сущего. Я достаточно буквально описала им, куда засунуть их совершенство и все сущее. Они продолжали сопровождать меня на прогулки в независимости от моего настроения и сквернословия.
Когда я шла, маленькие веточки падали на меня или поблизости от меня; я была чем-то вроде магнита (или мусорной кучи) для природы. Перья прилетали из ниоткуда, плоды падали с деревьев, мимо которых я шла, и цветы были повернуты в моем направлении. Птицы будто бы пели только для меня, и даже камни волшебным образом катились ко мне, если их кто-то наподдавал ногами. Я пыталась найти в себе благодарность за то, что мне казалось предложением мира от Духа, но она была бы не от всего сердца. Мне потребовалось время, чтобы признать это, но природа пыталась общаться со мной. Деревья рассказывали мне о себе; об их разновидностях и истории, и я почти что слышала шепот веток, цеплявшихся за меня. Мои прогулки становились длиннее. У всего, с чем я сталкивалась, имелось что сказать и чем поделиться.

Мать Земля

Однажды я была во дворе, расслабляясь в шезлонге, и неосознанно давила муравьев, проползавших мимо, и вдруг дух природы шелестящим голосом поинтересовался, не хочу ли я усилить свою энергию. Лениво и почти не думая, я ответила: «Хорошо, конечно, как угодно». Следующее мгновение было глубоким и одним из самых могущественных, что я когда-либо переживала. Меня захлестнуло волнение и тошнота, когда я услышала и почувствовала Мать Землю в первый раз. Искренняя и полная сострадания, она объяснила мне, что мой недавний опыт был хоть и труден, но необходим. Она поведала мне, что царства земли жаждали воссоединиться с семьей/царством под названием человечество. Она рассказала, что земля была тиха и терпелива, пока ангельские сущности и другие духовные учителя делились своей мудростью с человечеством, но теперь настало время, чтобы и землю признали духовным существом. Она интересовалась моим недавним общением с посланными ею деревьями, камнями и животными, и осведомилась, насладилась ли я этим опытом и посчитала ли его приятным. Я утвердительно кивнула, не в силах произнести ни слова. Будто бы заранее зная ответ, она продолжала. «Хотела бы ты передать несколько сообщений от моего имени на принятом в твоем времени и стране языке?» Я уловила свой мысленный утвердительный ответ, но вслух сказала «Нет, спасибо». Она продолжала энергетически ласкать меня, успокаивая мои страхи и волнения. Она показала мне яркие картины прошлого, настоящего и будущего земли. Как история с еще не написанным концом, сцены видений разворачивались в различных перспективах. Она сказала мне, что все это – творческие выборы, и человечество может выбрать абсолютно любой опыт. «Но большинство не знают, что могут выбирать, и я больше всего желаю, чтобы они узнали об этом». Она поблагодарила меня за то, что я разделила с ней эти мгновения, и пообещала, что мы скоро еще поговорим. Утомленная, я погрузилась в глубокий сон. Это был самый крепкий и лучший сон, какой у меня был со времени землетрясения.

За следующие несколько недель она поделилась со мной многими образами и картинами, каждая из которых была сценкой из какого-либо измерения, развивающейся во множество разных возможностей. Некоторые из них показывали, как я передаю слова земли в письменной форме или в качестве спикера перед живой аудиторией. Я растягивала подобные видения, изучая разные перспективы и возможности. Эти переживания были слишком хороши, чтобы быть правдой, не так ли? Вообразить возможность – это одно, а прожить ее, пусть даже за мгновение, – это другое. Мне показывали замечательные образы, но также и жертвы, страдания и лишения; ничто не утаивалось. Например, я видела, что если выберу выступления от ее имени, мой брак распадется в течение пяти лет. Я никогда раньше не чувствовала себя настолько взволнованной или уязвимой касательно своего будущего, как тогда. Я получила от нее еще одно предложение поучаствовать в жизни в качестве спикера от имени земли. Не зная точно, что это в действительности означало, я решительно кивнула, заливаясь слезами.
Как только я приспособилась к ее бесконечной энергии, я смогла проводить ее ченнелинг автоматическим письмом. Иногда один из аспектов земли, как например царство растений, предлагал свое послание; Мать Земля, сущность планеты, устраивала даже такое общение. Я ласково называю Мать Землю Гайей. Этим именем древние греки называли богиню Земли. Наша чувствительная земля приветствует имя Гайя, но напоминает нам, что земля не относится ни к мужскому, ни к женскому полу; она является и тем, и другим, а в то же время ни тем и ни другим. Когда послания стали одинаково ясными, я начала предлагать их различным изданиям. Гайя говорила мне, что я буду выступать от ее имени на конференциях, писать книги для нее и путешествовать в ее интересах, но я не верила ей. Как же мало я знала!

Снова Приходят Изменения

Как только я привыкла к своей жизни с Гайей, она посоветовала мне приготовиться к изменениям. Я собралась с духом и приготовилась пережить следующее землетрясение, но изменения проявились как одна из величайших трудностей, что я предвидела в своих ранних опытах с видениями, показанными ею. Мой пятнадцатилетний брак с Дэйвом был в опасности. Почти пять лет вплоть до предсказанного Гайей дня, и мы с Дэйвом подали на развод. Поскольку мы были очень разными, наши пути теперь увлекали нас в разных направлениях. Мы никогда идеально не подходили друг другу, но нашли достаточно общего для того, чтобы опереться об это обоим. Мы были полными противоположностями, и воистину противоположности притягиваются, хотя бы на какое-то время. Ни один из нас по-настоящему не хотел заканчивать отношения, но каждый втайне надеялся, что другой сделает решающий шаг. Мы хотели жить дальше, но не знали как. К тому времени, как мы дошли до консультации, в нашем браке уже почти нечего было спасать. Сдаваться было мучительно, отпустить – еще хуже. Я думала, что день, когда Дэйв съезжал, станет последним в моей жизни. Я рыдала до тех пор, пока не могла уже дышать. Каждая часть моего существа разрывалась от боли, и мне хотелось умереть. Я была уверена, что потерпела неудачу с браком, подвела детей и себя. Я знала, что Дэйв чувствует то же самое. Я сидела на полу в ванной и уговаривала себя умереть. Я умоляла Гайю остановить боль, забрав меня из тела и прочь из жизни. Когда ангелы пришли утешить меня, я сказала им, что единственный ангел, которого я хочу видеть, - ангел смерти. Они пожалели меня и дали мне то, что я называю ангельским успокоительным, сонное изнеможение, вынуждающее разум и тело отдыхать.

Я чувствовала, что мой интерес к духовности снова меня подвел. Он много дал и затем все забрал. Дэйв не разделял моих широких взглядов на нефизические феномены и не понимал места всего этого в моей жизни. Все попытки привести его в мой мир провалились, а я более не принадлежала к его миру. Я более не могла игнорировать свое предназначение и ходить вокруг своего пути. Мне нужно было идти по нему, в независимости от пункта назначения. Я делилась своим отчаянием лишь с ближайшими друзьями, поскольку ощущала стеснение и стыд из-за поворота событий в моей жизни. Я была уверена, что по-настоящему духовный человек не смог бы превратить свою жизнь в такой бардак, как это вышло у меня. Я как могла несла этот груз, ломаясь под его весом лишь в одиночестве. Моя печаль была гневом Дэйва, что было его способом совладать с разбитым сердцем и неудавшимся браком. Когда мы не смогли беспристрастно утрясти послебрачные дела, положение ухудшилось, и наши теневые стороны вышли наружу. В те дни я многое узнала о себе и человеческой натуре и никогда не захотела бы повторить подобные уроки.
Первым, что я сделала, оставшись в одиночестве, был Список Никогда. Подобные списки обычно выглядят как-то так: «Я больше НИКОГДА не сделаю того-то и больше НИКОГДА не стану мириться с тем-то». Я поделилась своим длинным списком с Гайей и посчитала, что она поддержит мое стремление и искренность на моем новом одиночном пути, но вместо этого я почувствовала, как она тихо и терпеливо расправляется с моим списком. Несколько месяцев спустя меня попросили провести ченнелинг Гайи на событии празднования Великого Креста, могущественной астрологической регулировки, произошедшей 11 августа 1999 года. Друг, посетивший мероприятие, представил меня Робу и с веселым удовлетворением наблюдал, как наши души узнали друг друга. Наш обоюдный интерес был неоспорим, но ни один из нас не был готов к отношениям. Мы обратились к дружбе, и когда она углубилась, мы позволили себе любить. Наши отношения продлились примерно шесть лет, за которые мы успели понять, что друзья из нас лучше, чем любовники. Мои отношения с Дэйвом включали в себя сильное физическое влечение и крепкие семейные узы, но в остальном у нас было мало общего. Теперь же все было наоборот, и сколько бы мы ни пытались, Роб и я были несовместимы в интимном плане. Как друзья мы путешествовали, гуляли, изучали, обсуждали и делились друг с другом, но как любовники мы были врозь и одиноки. За эти шесть лет мы несколько раз сходились и расходились, каждый раз торжественно обещая посвятить этому всех себя, и, конечно, вместе нам было лучше, чем врозь, но вера во что-то не всегда гарантирует его реализацию.

Работа с Гайей

Все это время мои отношения с Гайей становились все глубже. Я ощущала ее в себе, вокруг себя или рядом почти постоянно. Я жила независимо от Гайи и посланий, которые передавала, но то, что можно описать сущностью Гайи, окружало и защищало меня. Это позволило мне быть несколько более легкомысленной и менее заземленной, чем большинство людей посчитали бы комфортным. Если бы я в то время не жила в Лос-Анджелесе, это было бы более приятным, поскольку мне пришлось приспособиться к рискованным выходам на улицы большого города в свободные часы. Большую часть времени я проводила за тем, что писала статьи, проводила ченнелинги на частных сеансах и публичных мероприятиях, преподавала на семинарах и была матерью. Я проводила ченнелинг для статей от Гайи и печатала их на компьютере методом автоматического письма, поскольку клавиатура компьютера уже давно превратилась в продолжение моих пальцев. Большая часть статей выливалась из вопросов, заданных мне на частных сеансах, но иногда Гайя настаивала на конкретной информации касательно определенных событий на планете, посредством которой предоставляла нам выбор и наделяла осознанностью.

Я все еще проводила ченнелинг ангелов и других существ, когда хорошо знающие меня люди специально просили об этом, но мое сердце уже принадлежало Гайе, как и мое предназначение и проекты, в которых я была наиболее заинтересована. Энергия Гайи ощущалась очень глубокой, но не таинственной или мистичной. Абсолютно все было как открытая книга, пока я (или те, для кого я проводила ченнелинг) была готова принять это. Ее энергия была кипучей и искрометной, и было очевидно, по крайней мере, для меня, что она исходила из всего, являвшегося земной любовью. Пока я сидела и готовилась к ченнелингу сущности Гайи, мне нужно было лишь выразить желание получить руководство, поддержку и направление. При концентрации моего намерения на ядре земли сильный вибрационный ритм во мне быстро находил свое частотное соответствие в сущности земли. В течение следующих нескольких мгновений любовь Гайи ко мне и всему человечеству наполняла наши существа и все наше окружение.

Мои духовные наставники рано научили меня, как позволять энергии проходить сквозь меня, не привязываясь к ней. Они показали мне, как сбалансировать электромагнитные частоты меридианов моего тела. Я научилась отодвигать в сторону свое личностное сознание, чтобы все остальное могло быть каналом для Духа, а не быть отдаленным от него. Я стала и осознанным каналом, и медиумом, проводящим ченнелинг в трансе. Мое тело всегда оставалось моим, и Гайя не особо нуждается в нем, имея отличное свое собственное тело. Кто-то предположил, что Гайя и я обмениваемся телами во время процесса ченнелинга, но я даже не знаю, как подступиться к ее телу! Это потребовало практики, но я научилась оставаться полностью беспристрастной и безучастной к произносимой информации, в независимости от темы. Я оставалась в комфортном альтернативном сознании и позволяла Гайе общаться с людьми через мою способность к трансляции. Я помню, как описывала своим детям, когда они были маленькие, что во время ченнелинга ты вроде как сидишь на последнем ряду огромной аудитории, где проходит особое мероприятие. Ты не очень хорошо видишь и не все слышишь, но все же ты счастлив быть здесь. Иногда я вспоминаю кусочки и фрагменты своих сеансов, но это беспорядочно. Через несколько часов я помню и того меньше, а на следующий день большая часть воспоминаний о событии уже ушла. Раньше это меня беспокоило, поскольку я чувствовала, что не полностью присутствовала в настоящем моменте за прошедший день, но теперь я знаю, что поучаствовала в более глубоком, целенаправленном событии, и я рада служить подобным образом. Я проводила частные сеансы для людей по всему миру и все еще провожу. Каждый сеанс был уникален, и я все еще поражаюсь, насколько мы все разнообразны. Мои клиенты иногда говорили мне, что чувствовали, будто их вопросы не достаточно важны, но я никогда не считала подобные утверждения верными. Я считаю, мы справляемся с большими проблемами, задавая мелкие вопросы.

Однажды, пока я все больше привыкала к проведению ченнелинга на публике, Гайя попросила для меня беспроводной микрофон. Она также напомнила мне одеть более чувствительную обувь. Это отметило начало Ченнелинга Всем Телом, при котором Гайя двигалась в моем теле, как считала нужным. Не чувствуя необходимости делать что-либо еще, кроме как просто присутствовать, я расслабилась. Когда Гайя ходила, я чувствовала движение своих ног, но не ощущала себя идущей. Мое тело превратилось в электромагнитный проводник вибраций Гайи; оно отзывалось на ее малейшие желания. Находясь в части своего сознания, я замечала, как люди порой вздыхали, когда Гайя проходила мимо них, а другие открыто плакали, когда она прикасалась к ним или обнимала. Полные сострадания и эмоций знакомства наполняли воздух сладостью, которую я не могу описать. Я тогда смотрела не столько своими глазами, сколько сквозь них, будто наблюдая за событиями через линзу или стекло. Я даже ощущала, как Гайя использовала свет, отражающийся в моих глазах, для передачи энергии присутствующим; все, что у меня было, становилось ресурсом, использовавшимся на всеобщее благо.

Гайя всегда была живой, обаятельной и с чувством юмора. Но также она очень прямая и не подстраивает свою речь под слушателей. Она целится прямиком в наши сердца и редко промахивается. Ее энергия такова, какой вы только можете представить себе землю, юной и древней, сильной и стихийной, нежной, невинной и чистой, очищенной, но немного шероховатой по краям. Голос Гайи отличен от моего, и языком она пользуется в своей собственной манере. Большинство людей узнают диалект, но не могут вспомнить, откуда он конкретно. Опыт каждого человека с ней уникален и своеобразен, что неудивительно, ибо таково ее намерение. Публичные мероприятия позволили мне встречаться с людьми по всему миру и насладиться общением с ними. Было сложно оставлять детей дома, когда мероприятие влияло на их школьную жизнь и нарушало семейный быт, но иногда они могут составить мне компанию, как, например, во время приглашения провести ченнелинг Гайи в ООН. Какой уникальный и прекрасный опыт! Впервые дети испытали на себе глубокое воздействие Гайи на сердца и умы людей, и почему я чувствовала необходимость идти по этому пути.

С помощью Гайи и многих людей, надеющихся на частные сеансы, я была способна содержать двоих сыновей и себя. Быть матерью-одиночкой нелегко, но это дало мне возможность узнать и открыть в себе многое, чего не случилось бы в иных обстоятельствах. Я прилагала все усилия, чтобы быть насколько возможно открытой и искренней с моими мальчиками, но у меня не совсем получалось, и я не уверена, что должно было быть иначе. Зрелость тринадцатилетнего индиго становится заметна довольно рано, даже если мудрость пока не проявилась. Я не могла бы испытать более сильный шок, когда Кинан объявил о своем намерении жить с отцом, а не со мной. Я выслушала его доводы о том, что он все решил и ничто из того, что я могла бы сделать, не могло его остановить. Он подкрепил свои доводы, перечислив мне все, что было со мной не так; это был длинный список. Единственное, что я помню, это чем он его завершил: «и таким образом у тебя будет больше времени на Гайю».
Пав от руки врага, я не ощущала сил для дальнейшей борьбы и позволила ране взыскать свою цену. Неделю за неделей я все реже виделась с Кинаном. Те малые промежутки времени, что мы проводили вместе, были странными и сдержанными. Мой сын пропал, а его место занял незнакомец. Мы жили тогда в двух милях друг от друга, но с тем же успехом нас могли разделять и шестьсот миль, настолько редко мы виделись; мое сердце болело. Я чувствовала себя потерянной и одинокой, что даже отразилось на моем здоровье. Я набрала вес, сбросила его, и так снова и снова. Через несколько месяцев я решила, что мне следует сделать что-то для себя, чтобы изменить свою жизнь. Перебирая приятные воспоминания о времени, проведенном на Горе Шаста, я начала размышлять о возможности переезда туда. Это казалось рисковым мероприятием, и я не была уверена, что потяну. До того момента у меня был опыт жизни только в Южной Калифорнии. Я никогда даже не видела снега, не то чтобы жить в местности, где он бывает. И все же, я не могла больше жить по-старому и поэтому предпочла перемены.

Гора Шаста и Гайя

Я прибыла на Гору Шаста 1 мая 2005 года, собравшись жить, поддерживая свое благополучие и питая дух. Я не была разочарована. Гора Шаста – это маленькое сообщество у подножия гигантского вулкана. Говорят, он дремлющий, но Гайя считает иначе. Некоторые другие сообщества дополняют пейзаж и вырисовывают деревенский живописный округ. Живая практически нетронутая природа повсюду, множество разнообразных высоких хвойных деревьев и вечнозеленых растений. Весной распускаются полевые цветы уникальных расцветок и форм. Воздух чист с легким ароматом, вода великолепна. Первый год был для меня труден, поскольку я знала очень немногих людей и еще не была готова познакомиться с остальными. Я проводила много времени в одиночестве, гуляя, работая и заново привыкая к жизни. Мое здоровье восстановилось и тело омолодилось. Я отдыхала, читала и писала о том, какими я хотела бы видеть следующие несколько лет. Присутствие Гайи во мне было явным и сильным, и хотя я проводила много времени в одиночестве, я редко бывала одна. Несколько друзей, решившихся навестить меня, были удивлены переменами во мне. Мальчики, Брюс и Кинан, также с неохотой приехали сюда, чтобы заново открыть для себя отношения со своей матерью.

Мой второй год на Горе Шаста принес с собой приглашения поучаствовать во многих различных проектах, и было очевидно, что мои тихие дни закончились. Мое благополучие полностью восстановилось, я начала проводить семинары, учить ченнелингу и принимать приглашения для нас с Гайей выступить то тут, то там. Я завела новых друзей, упрочила отношения со старыми, а также рассталась с несколькими, которые постоянно придерживались старых моделей поведения, будто эхо забытого вчерашнего дня. Каждый день был новым приключением; новой возможностью для меня узнать больше о Горе Шаста и себе самой. Жизнь всегда интересна тем, что как только привыкнешь к одному образу жизни, как тут же тебе предлагается другой. Я думала, меня устраивала простая и одинокая жизнь на Горе Шаста. После длящихся годами попыток превратить отношения в то, чем они не являлись, я была рада погрузиться в другие сферы жизни.

И тогда я встретила Гленна. Я сказала себе, что позволю ему быть веселым развлечением и ничем более, но когда дело доходит до отношений, у жизни всегда было припасено для меня что-то еще. Гленн никогда не слышал о Гайе или ченнелинге, что было приемлемо для меня, поскольку это уже и без того занимало огромную часть моей жизни. Но ему была интересна жизнь и приключения, и смех. Интересуясь практически всем, Гленн начал изучать Гайю по-своему. У него почти не было желания провести частный сеанс с Гайей, и он получил чуть больше кивка и подмигивания от меня или Гайи на своем первом семинаре. Честно говоря, я не подпускала его к своим семинарам, пока мы уже не были знакомы много месяцев, из-за страха навредить ему и себе. Конечно, это был пустой страх, как и большинство страхов. Гленн наполнил мою жизнь цветами и чувствами. Он заботился о чувствительной женщине во мне, уважал мудрую женщину и защищал мою невинную природу. Я не хотела дарить ему все свое сердце, считая, что я могла бы уберечь себя от боли в дальнейшем. К несчастью, мое сердце не обычно. Для меня буквально невозможно жить так, как я живу, с Гайей в качестве постоянной спутницы, не чувствуя и не ощущая всего со всей полнотой. Так что я отдала свое сердце Гленну, как и несколько старых страхов, чтобы насколько можно легко подержатся за них. Я получила то же самое от него с предложением и кольцом, чтобы укрепить обещание.

Моя Обычная/Необычная Жизнь

Моя жизнь проста, но она строится из экстраординарных моментов, изумляющих меня не меньше, чем остальных. Минувшие моменты забытого прошлого всплывают время от времени и вплетаются в бесконечный узор. На недавнем семинаре в Европе с шестью сотнями зрителей я выкроила момент для звонка своей матери, чтобы сообщить, где я нахожусь. Она спросила, помню ли я, как в детстве любила играть с куклами, и, конечно, я помнила. Мгновениями позже я вспомнила, что даже в глубоком детстве верила в телепатию, хоть и не знала названия этого явления. Я играла, придумывая мысль и телепатически посылая ее одной из кукол. И затем эта кукла должна была передать мысль кукле рядом. Я несколько минут ждала подтверждения, что послание было получено и отослано. К несчастью, мои куклы были немы, что не оставляло мне иного выбора, кроме как открутить куклам головы и посмотреть, прибыло ли сообщение – намек на пророческую жизнь?

Большая часть моей жизни наполнена проведением семинаров в какой-либо части мира и частных сеансов Гайи со столькими людьми, сколько вписываются в мой распорядок. Я все еще преданна процессу автоматического письма, и большая часть написанных мной статей появилась через данный способ проведения ченнелинга. Я наслаждаюсь обучением ченнелингу и надеюсь представить интерактивные занятия по этой и другим тематикам, включая семинары по Интернету (вебинары). Меня очень интересуют темы, сочетающие в себе физику и метафизику, и я считаю, что две эти науки однажды сольются в одну. Восторженная и преданная поддержка слов Гайи поступает практически из всех слоев населения и профессий, включая медицину, правительство, науку и образование. Когда позволяет время, я гуляю, собираю камни и кристаллы, занимаюсь садом или катаюсь на мотоцикле с Гленном по окрестностям.
Меня часто спрашивают, каково это, постоянно быть с Гайей. Я могу себе представить, что это может выглядеть, будто у меня волшебная жизнь, что у меня собственный оракул в кармане, но в действительности это не так. Моя жизнь предоставила мне широкий спектр переживаний и опытов, но узкую тропинку. Я живу одаренной, но не простой жизнью. Я с нетерпением жду возможности делиться с вами посланиями Гайи в течение многих лет, и я люблю изучать широкий спектр тем, проблем и вопросов. Я верю, что мое партнерство с Гайей продолжит пробуждать и расширять наше коллективное сознание с уважением и состраданием ко всем проявлениям жизни. Благодарю вас за то, что вы разделили со мной это путешествие. С нетерпением жду личной встречи с вами!

Пеппер Льюис